Сокровища и проблемы Хужирского краеведческого музея

«Если бы у нас был такой остров, мы посетили бы его десять тысяч раз для того, чтобы здесь отдохнуть и посетить музей. Туристы из ГДР». Эта надпись встречает каждого на входе в краеведческий музей поселка Хужир. Среди почетных гостей тут были, например, кинорежиссер Сергей Герасимов и журналист-международник Александр Бовин.  А сегодня в гостях — корреспонденты «Байкальских зорей».

Экспозиция впечатляет — от нефритовых топоров и наконечников стрел древних людей до куска подводного кабеля, по которому пустили электричество на Ольхон несколько лет назад. Есть отделы, посвященные животному миру, геологии и всей истории ольхонской земли со времен пещерного человека и по сей день.

А конкретная история этого музея началась в середине прошлого века стараниями учителя местной школы Николая Михайловича Ревякина. Его имя учреждение носит сейчас и его бюст теперь украшает один из экспозиционных залов.

- Интересно, каким видел музей его основатель?

 - Он был очень увлеченным человеком. Его преподавательница была сподвижницей известного археолога Бернарда Петри и привила своему ученику любовь к истории. Николай Михайлович стал членом Российского Географического общества, уже со своими воспитанниками только на Ольхоне он нашел более 20 стоянок древнего человека. Попутно они еще измеряли температуру воздуха, направление ветра, толщину снежного покрова и льда. Дети были заняты в течение всего года очень интересным делом. Неплохо было бы возродить эту традицию.

Еще Николай Михайлович собирал работы начинающих художников, среди которых были студенты института искусств из северной столицы нашей страны. Только сейчас часть этих рисунков приходится хранить прямо под старинной кроватью. Еще часть экспонатов лежат в пронумерованных коробках и даже в антикварных сундуках.

- Там есть работы акварелью, карандашами. Это разве возможно? Так  хочется показать эти работы, собранные основателем нашего музея. Пока они хранятся тут. А ведь сейчас есть новые технологии. Но нужны деньги – десятки, если не сотни тысяч рублей, — говорит  хранитель фондов Хужирского краеведческого музея Надежда Хандрико.

Самая главная проблема музея – отсутствие фондохранилища. При этом числу музейных предметов может позавидовать и учреждение в городе. Здесь их более шести тысяч. Что-то  представлено в основной экспозиции. Например, в бурятской юрте, где все экспонаты являются оригиналами, есть монсок – украшение с колокольчиками, который надевали на  первую лошадь в свадебном поезде. Он отделан шкурой нерпы, украшен тонкими косичками из конского волоса, окрашенного красной охрой. Ценным предметом является и девичья коса. Это  украшение с шелковыми нитями, которое на голове носили невесты от порчи и сглаза.

Немало здесь предметов культа. Например, шаманский трезубец. Или гордость музея – находка знаменитого профессора Алексея Окладникова – украшения и другие принадлежности женщины-шамана, оставшиеся после сжигания.  

- Когда в семидесятые годы Окладников приезжал сюда для проведения археологических раскопок, то в районе деревни Харанцы за Сарайским заливом  он нашел останки шаманки. Там есть не только ее предметы – металлические кольца, браслеты, серьги, но и фрагменты упряжи и украшений сбруи лошади, которую похоронили там же. Женщин и мужчин шаманов вне зависимости от пола, сжигают. У каждого рода для кремации есть свои места. На стенде у нас есть фотографии такого обряда, сделанные Николаем  Ревякиным, — рассказывает экскурсовод.

Можно сказать, что остров Ольхон, знавший не одну цивилизацию, в том числе курыканскую, нашпигован артефактами. И люди по сей день приносят в музей находки ольхонской земли. Недавно фонды пополнились старинным топориком из местности Ташкай и украшениями лошадиной сбруи. Есть более современные дары ольхонцев – пленочный фотоаппарат «Зенит» и денежные купюры и монеты разных стран. 

Под стеклом находится уникальная коллекция образцов руд, пород и  минералов западного Прибайкалья и острова Ольхон геолога Виталия Устинова. Здесь и красный песок знаменитых гранатовых пляжей Приольхонья, и поделочный камень амазонит из Тажеран, и спутник золота – пирит и даже остатки зуба мамонта, найденные возле  Песчанки.

«Эта коллекция была собрана мною в период с 1962 по 1982 годы при геолого-съемочных и поисковых работах. Коллекция, в каком-то смысле уникальна. За исключением нескольких образцов не самыми, в общем-то известными минералами, рудами и породами, а тем, что они характеризуют именно Западное Прибайкалье и что их вряд ли возможно повторить в будущем, особенно рудные разновидности, учитывая большой разброс площади, плохую доступность ряда пунктов сбора образцов и то, что подобные работы уже в прошлом», — говорит в пояснительной аннотации сам геолог.

В зале, где представлен быт  жителей Ольхона советского периода на стене висит ковер. На простой ткани нанесен рисунок красками. Всадник предлагает селянке руку и, судя по всему, сердце.  Незамысловато, но обаятельно. Вот сколько еще продюжит этот яркий образчик наивного искусства – вопрос. Для музейных экспонатов требуется особый температурный режим и влажность. Однако в этом старом здании соблюдать необходимые условия сложно.

 - В залах зимой очень холодно. Вероятно, это и строительные недостатки были допущены в 1998 году, когда делали пристрой.  Там мы ставим обогреватели — конвектора, но это не помогает. В музеях вообще противопоказаны обогреватели. Для сохранности экспонатов нужна определенная температура, влажность. Поэтому экспозиция сохнет, предметы в музее портятся. У нас нет никакого современного оборудования, — продолжает Надежда Хандрико.

В советские времена учреждениям соцкультбыта повсеместно помогали предприятия – шефы. На Ольхоне с середины тридцатых годов 20-го века славился Маломорский рыбзавод. В  витринах музея есть образцы заводской продукции, например консервы: паштет из сиговых рыб, котлеты рыбные «Байкальские», щука в томатном соусе, хариус в собственном соку и, конечно, разнообразно приготовленный омуль. Но все это уже история. Сейчас и  от рыбного разнообразия и от шефской помощи  остались только воспоминания.

- Но ведь на Ольхоне столько турбаз, разве не могут они помочь?

 - Мы в 2009 году  обратились к местным предпринимателям, чтобы провести мероприятие в честь основателя нашего музея. Но откликнулись немногие: кто-то пятьсот рублей дал, кто-то – сто. Я работаю хранителем фонда с 2008 года. Не помню, чтобы за это время кто-то из предпринимателей предложил нам помощь. А пока мы живем, как живем. Смотрителя нанимаем только на два месяца, и экскурсовод у нас работает на полставки. Из-за финансовых трудностей с 1998 года не меняется экспозиция.

В музее можно было бы расширить и экспозицию, посвященную годам Великой Отечественной войны.  Сейчас на Ольхоне в живых остался один ветеран  – житель деревни Харанцы Алексей Васильевич Копылов.

Но в фондах есть много  документов, орденов и медалей  ольхонцев, отдавших жизнь и здоровье на фронтах. Но пока все это только в мечтах о будущем, которое, как известно, будет не очень светлым без уважения к прошлому.