Охота по праву богатого

Идите лесом

Для местных жителей охота всегда была существенным подспорьем, а для кого-то – и единственной возможностью поесть мяса. Скудость почвы на самом острове, например, не давала возможности держать скот. Как вспоминает председатель Ольхонского отделения Иркутской областной общественной организации «Общество охотников и рыболовов» Юрий Ламанов, даже в советские времена корма для скотины на остров завозили с материка. Пасти коров или овец было сложно: травы мало, чтобы накормить животных, за день приходилось наматывать не один десяток километров. А о том, чтобы запасти сена на зиму, и речи быть не могло. Потом национальный парк «Заповедное Прибайкалье», организованный одним из первых ещё при СССР, запретил местным жителям выпас скота и заготовку кормов на территориях, отошедших к парку. Вот и остались ольхонцам, как древним людям из учебника истории, охота, рыболовство и собирательство. Дальше – больше. Сначала загнулось централизованное рыболовство, потом нацпарк стал потихоньку запрещать ходить в лес, а тут и охоту отобрали.

В принципе, официально охотничьи угодья в Ольхонском районе есть, и их, можно сказать, немало: около 500 тысяч гектаров. Водятся там и косули, и лоси, и изюбрь, и кабарга. Есть птица и пушной зверь – соболь, к примеру, на котором и заработать можно, сдавая пушнину. До 2000 года местные так и жили: имели ружья, брали лицензии на отстрел лесного зверя, охотились в разрешённых местах. У местного отделения общества охотников и рыболовов было 126 тысяч гектаров охотугодий, закреплённых конкретно за обществом, и места всем хватало.

А потом охотничьи угодья стали сдавать в аренду. Первые арендаторы появились в 2000 году. К 2014 году все охотничьи угодья были сданы сроком на 25-49 лет совершенно посторонним гражданам, не жителям района. «Помог» в этом федеральный закон, который определил возможность такой аренды – на правах аукционов. Договоры и так называемые охотхозяйственные соглашения подписывались в правительстве Иркутской области и по поручению региональных властей – Службой по охране животного мира. Общедоступными в итоге оказались только около 3% всех охотничьих угодий района. А среди крупных арендаторов – общество «Динамо» (региональное УВД), иркутский авиазавод и другие ведомства и предприятия.

Новые владельцы позаботились о сохранности своих участков. На главных подъездных путях появились шлагбаумы и будки с охраной, на просёлочных дорогах – рвы и шипы, закрывающие проезд. Свои охотоведы охраняют территорию от местных, которые могли бы забраться в лес – чтобы не браконьерничали на ставшей чужой территории.

Правда, как отмечает Юрий Ламанов, новые хозяева благодушно предложили местным приобретать у них лицензию на право поохотиться на участках. Вот только стоимость такой лицензии в десятки раз выше, чем обычной, государственной.

Закрыть глаза в пользу арендаторов

В 2016 году Служба по охране животного мира предпринимала попытки увеличить общедоступные охотничьи угодья, присоединив к ним часть межхозяйственных лесов. Однако ольхонцам от такого решения преференций не прибавится, возможностей – тоже, поскольку межхозяйственные леса располагаются на границах с населёнными пунктами, и промысловых животных там практически нет. Но сам факт заставляет горько улыбнуться: внешне о правах местных жителей вроде как позаботились и даже, вот, охотугодья увеличивают. То, что это бессмысленно, никого не волнует, бюрократическая галочка поставлена: мол, помогли, защитили интересы местных жителей. Волнует это только самих местных, которым по-прежнему негде охотиться.

Нельзя сказать, что ольхонские охотники сложили лапки и сели по домам клясть злую судьбу. Они стараются отстоять свои права. С просьбами пересмотреть сложившуюся ситуацию с арендой охотничьих угодий в районе местные охотники обращались везде: в Росприроднадзор, в региональное отделение «Общества охотников и рыболовов», к депутатам Заксобрания и Госдумы, губернаторам – прежнему, Сергею Ерощенко, и нынешнему, Сергею Левченко. Ответ им всегда был один: оснований для пересмотра ранее принятых решений о сдаче охотничьих угодий в аренду согласно Федеральному закону № 209-ФЗ от 24.07.2009 г. «Об охоте и сохранении охотресурсов и внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ» нет. Вот только закон был принят в 2009 году, а охотничьи угодья в аренду стали сдавать ещё в 2000 году. При этом права и законные интересы местных жителей не принимались в расчет. Однако на эту правовую коллизию никто не обращает внимания. Не видят – или не хотят видеть?

Загадочная схема

Ситуацию, по словам Юрия Ламанова, могла бы улучшить «Схема размещения, использования и охраны охотугодий на территории субъекта РФ». Кстати, обязанность по её разработке возложена на субъекты в том же самом ФЗ № 209, по которому сданы в аренду ольхонские охотничьи угодья.

По закону все должно выглядеть так: сначала составляется данная схема, потом она обсуждается с заинтересованными сторонами, в том числе и местными охотничьими обществами, потом утверждается и подписывается губернатором Иркутской области. Создание схемы было поручено Службе по охране животного мира Иркутской области ещё в 2017 году, но документ до сих пор не подготовлен и не вынесен на обсуждение. Правда, и самой Службы уже нет – распоряжением губернатора она включена в министерство лесного комплекса региона. И кто теперь будет делать данную схему – охотникам непонятно.

Юрий Ламанов, а с ним и другие охотники предполагают, что документ был подготовлен и принят – втихую, без обсуждения и участия общественности. В то время как есть чётко определённые требования к схеме, в которых говорится об обязательном выделении в каждом муниципалитете общедоступных охотугодий – не менее 20% от общей площади этого вида земель.

Сданные в аренду охотугодья располагаются в 2-3 километрах от населённых пунктов, что создаёт дополнительную социальную напряжённость. Местные жители, лишённые права даже выйти в лес, который вдруг стал частным, наблюдают за тем, как посторонние на красивых машинах выезжают в ИХ лес, делают там что хотят и уезжают в свою жизнь, оставляя после себя мусор, сломанные деревья, очаги пожаров. Закон, позволяющий сдать охотугодья в аренду, не прописывает ответственность арендаторов за уменьшение поголовья диких зверей и за возникновение лесных пожаров. Многократные обращения общественников во властные структуры с просьбой внести изменения в данный закон № 209-ФЗ отклика у этих структур до сих пор не находят.

Поправки без поправки

Пересмотреть договоры аренды охотничьих угодий и выделить ольхонцам положенные им по закону 20% от общей территории охотугодий в районе региональному минлеса сейчас, понятно, сложно – за право аренды заплачены деньги. При расторжении договора деньги придётся возвращать.

Нам, правда, не удалось узнать, сколько конкретно платится за аренду. Юрий Ламанов сказал, что такой информации нет даже у общественников, поскольку это коммерческая тайна. Но даже начальные ставки за право аренды были столь высоки, что у рядовых охотников района не было средств их оплачивать. А сейчас права аренды уже несколько раз перешли из рук в руки, арендаторы перепродают участки друг другу за солидные деньги. Так что после расторжения договоров они, конечно, захотят вернуть свои средства…

Губернатор Сергей Левченко, обещавший «услышать голос каждого», ольхонских охотников не слышит. Действующие и бывшие депутаты тоже не слышат. Правда, недавно депутатом Михаилом Щаповым был внесён в Госдуму проект поправок в пресловутый закон. Поправки предусматривают закрепление обязательных 20% доступных охотугодий в каждом районе отдельно. Сейчас норма общедоступности выполнена только для Иркутской области в целом: общедоступные охотугодья располагаются в удалённых территориях (северных районах). Добраться туда можно только на вертолёте или вездеходе. Это не даёт жителям реализовать своё законное право на охоту. Однако в поправках депутатом не предусмотрена возможность расторжения или пересмотра действующих договоров с охотхозяйствами. Так что, даже если поправки примут, у ольхонских охотников всё равно не будет возможности охотиться в привычных угодьях. Но ведь для авторов законов это не главное. Главное – показать свою заботу о людях, а потом удивляться: что, мол, вам ещё надо-то? Только о вас ведь и думаем!