Приольхонье. Ссылка (конец XIX - начало XX веков)

Первыми сибирскими ссыльными считаются жители Углича, сосланные в 1593 г. в Пелымский острог по делу, связанному с гибелью младшего сына Ивана IV Грозного — царевича Дмитрия.

Еще одним фигурантом этого дела стал «Угличский» колокол. Его набат стал сигналом к началу волнений, закончившихся самосудом над предполагаемыми убийцами царевича. За подстрекательство к бунту колоколу отрубили ухо, вырвали язык, принародно наказали 12-ю ударами плетей и отправили в ссылку в Тобольск. В Тобольске на колоколе сделали надпись — «первоссыльный неодушевленный с Углича» и поместили в приказную избу.

После Сибирского похода Ермака Тимофеевича Московское государство значительно расширяет свои рубежи. Для обеспечения безопасности границ и укрепления государственности на вновь приобретенных территориях необходимо было увеличить количество проживающего на них русского населения. В XVII веке Сибирь становится одним из основных мест отбывания ссылки. Практически с этого времени царскими чиновниками ссылка в Сибирь рассматривается не только как инструмент карательной системы, но и как одно из средств заселения и освоения края — штрафная колонизация. Московским правительством ссыльные в Сибирь рассматривались как «нужные» люди, которые ссылались — на службу, в посад и на пашню. В документах того времени применяется выражение — «быти в чине, в котором пригодиться» или «сослать на службу, которую пригодиться». Зачастую положение ссыльного на месте причисления определялось не только тяжестью совершенного преступления, но и его возможностями принести пользу для государства. «Полезные» ссыльные приверстывались в дети боярские, в дворяне, в стрельцы, в конные и пешие казаки. Положение ссыльных той эпохи практически ничем не отличалось от положения остального населения, проживавшего в Сибири. Основные различия заключались в некотором ограничении свободы передвижения, продвижения по службе и т. д.

В конце XVII века наряду со ссылкой как вид наказания вводится институт каторги. Данное новшество было применено во время правления Петра I. Его необходимость объяснялась потребностью страны в дешевой рабочей силе, необходимой для возведения и укрепления крепостей, строительства Северной столицы — Санкт-Петербурга, для обеспечения работ в горнодобывающей промышленности и прочего.

С середины XVIII века, после введения моратория на смертную казнь и указа «О приеме в Сибирь на поселение от помещиков, дворцовых, синодальных, архиерейских, монастырских, купеческих и государственных крестьян, с зачетом их за рекрут …», ссылка в Сибирь приобретает массовый характер. Возросшее число ссыльных «преступников» выявило отсутствие порядка и организации в системе ссылки как на государственном, так и на местном уроне. Основная масса ссыльных, начиная с момента этапирования, сталкивалась с тяжелыми испытаниями и влачила жалкое существование. Бедственное положение ссыльных являлось одной из причин многочисленных побегов. Беглые ссыльные, не имея постоянного жилья и стабильного источника дохода, бродяжничали, просили милостыню, занимались воровством и разбоем.

Во второй половине XIX века проводятся реформы, направленные на изменение всей системы исполнения наказаний, в том числе и института ссылки. В конце XIX века, осознавая негативное влияние, оказываемое ссылкой на социальное и экономическое развитие сибирского региона, имперской администрацией было признано нецелесообразным дальнейшее наполнение Сибири ссыльными. В 1900 году принимается решение о частичной отмене ссылки. Однако поток ссыльных в Сибирь не иссяк, а после революционных событий 1905 года их число возросло.

С 1908 года увеличивается число политических ссыльных, отправляемых в сибирскую ссылку. В этот период времени Приольхонье оказалось в эпицентре событий, связанных с намерением правительства увеличить количество мест каторжного тюремного содержания. В частности, во «Всеподданнейшем отчете за 1906–1907 гг.» иркутский генерал-губернатор А. Н. Селиванов предлагал провести работы по устройству особой каторжной колонии на острове Ольхон. Однако реализация этого проекта не получила дальнейшего развития.

Ссыльные. Конец XIX — начало XX века

В конце XIX века контингент ссыльных, отправляемых в Сибирь, был не одинаков. Ссыльные подразделялись на: 1) административных ссыльных — ссылка применялась в качестве административной меры, т. е. без судебного приговора; 2) ссыльных, отправленных в Сибирь по приговору суда. Существовало два вида административной ссылки: 1) по усмотрению и распоряжению государственной административной власти; 2) по приговорам крестьянских и мещанских обществ. Ссыльные, сосланные по суду, делились на 4 категории: 1) ссыльнопоселенцы — осужденные за тяжкие преступления, мерой наказания для которых была избрана ссылка на поселение; 2) ссыльнокаторжные — осужденные за тяжкие преступления и приговоренные к принудительным работам. После окончания срока каторжных работ ссыльнокаторжные переводились в разряд ссыльнопоселенцев. 3) сосланные на житье — наказание для привилегированных сословий; 4) водворяемые рабочие — бродяги, ссылаемые в Сибирь на водворение. Существовало еще четыре категории ссылки в Сибирь — это: 1) ссылка по особым Высочайшим повелениям за политические преступления; 2) высылаемые в административном порядке под гласный надзор полиции; 3) уроженцы Финляндии, приговоренные судом к долгосрочному заключению, замененному на ссылку; 4) высылаемые по распоряжению административных властей Туркестанского края и степных областей. Последние четыре категории ссылки применялись редко.

В Иркутской губернии значительную часть ссыльного населения составляли ссыльнопоселенцы. Местом для расселения данной категории ссыльных назначались населенные пункты, находящиеся в сельской местности. В некоторых случаях ссыльным, происходящим не из крестьянского сословия и поэтому не способных обеспечить свое существование на селе, разрешалось проживание в городах.

Для облегчения приживаемости (закрепления на новом месте проживания) и стимулирования к оседлости государством предусматривались различные меры поддержки ссыльнопоселенцев: наделение землей, выдача денежных займов, пособий, льготное налогообложение. Были созданы: капитал, направляемый на устройство оседлости ссыльных и экономический поселенческий капитал. На деле часть мер не работали или работали не в полном объеме, т. е. не достигали тех целей, на которые они были рассчитаны. Например. Прибывшего на поселение ссыльного приписывали к местному крестьянскому обществу. Ссыльнопоселенцам, выразившим желание заниматься земледелием, крестьянское общество обязано было выделить 15-ть десятин пашенной земли (на человека) и обеспечить возможность пользоваться «мирскими угодьями» (покос, выгон, лес). В отличие от мирских угодий делиться разработанной пашней сельское общество не хотело и выделяло ссыльным или пустопорожнюю землю, которую необходимо было расчистить и обработать, или ограничивалось выдачей полу-паев, полу-душ. Фактически, ссыльнопоселенец разработанную пашню мог только купить или арендовать. Дополнительные затраты требовались для приобретения скота, сельскохозяйственного инвентаря, постройки домов и хозяйственных помещений.

Еще одним фактором являлось то, что далеко не все ссыльные стремились «сесть на землю». Для успешного занятия хлебопашеством требовалось большое количество рабочих рук. То есть положительных результатов могли добиться ссыльные, имеющие большие семьи. Подводя итог, можно констатировать, что заняться земледелием и дождаться времени, когда крестьянское хозяйство начнет приносить доход, могли только склонные к физическому труду многодетные семейные ссыльные, имеющие начальный капитал. Такие ссыльные составляли меньшинство.

Значительная часть проживающих в Приольхонье ссыльнопоселенцев занималась ремеслами, нанималась на рыбную ловлю и лесозаготовку. Поселенцы зарабатывали извозом, шли в работники к зажиточным местным жителям, становились помощниками в коммерческих предприятиях (торговые лавки, мельницы). Ссыльные имели возможность работать в Нарын-Кунтинском карьере, где добывали полевой шпат и кварц для нужд Тальцинской стекольной и Хайтинской фарфоровой фабрик. Наниматься на работы по добыче марганцевых руд, проводимые в 1898–1899 годах Управлением Восточно-Сибирского Акционерного общества Николаевских металлургических заводов в районе улуса Озерский. Уходили на золотые прииски.

Из числа ссыльных Верхоленского уезда, в состав которого входила Косостепская волость, на золотые прииски нанялись: 1887 г. — 219; 1888 г. — 958; 1889 г. — 183; 1890 г. — 323; 1891 г. — 332; 1892 г. — 356; 1893 г. — 321; 1894 г. — 267; 1895 г. — 275; 1896 г. — 424 человека (все мужчины). Известны случаи, когда ссыльные привлекались к работам при проведении различного рода научных изысканий. В частности, в мае 1913 года заведующим Археологическим Отделом Этнографического музея Императорской Академии наук Б. Э. Петри для помощи в проведении раскопок на территории Кутульского инородческого ведомства были «наняты за плату» ссыльнопоселенцы Косостепской волости Константин Наракидзе и Антон Стапчинский.

Особое внимание царское правительство уделяло брачно-семейным отношениям ссыльнопоселенцев. Считалось, что семейный ссыльный имеет больше шансов на исправление и ведение «достойного» образа жизни. В рассматриваемый период ссыльным разрешалось регистрировать семейные отношения и поощряющей мерой государственной поддержки являлось денежное пособие, выдаваемое молодоженам при вступлении в брак.

В частности, 8 ноября 1910 года в Косостепской Благовещенской церкви были обвенчаны Двизин Александр Никанорович (политический, осужден по 1 ч. 102 ст. Уголовного Уложения) и Попова Надежда Александровна (административно-ссыльная). Молодой семьей получено пособие в сумме 50 рублей. 10 сентября того же года в Косостепской Благовещенской церкви обвенчались ссыльнопоселенцы Иван Степанович Лукашик и Мария Михайловна Фомина (оба политические, осуждены по 1 ч. 102 ст. Уголовного Уложения). В соответствии с личным прошением молодожены получили установленное законом пособие.

Также государством поощрялись брачные союзы, заключенные не только между ссыльными, но и браки поселенцев с местным населением. Так, в ноябре 1910 года ссыльнопоселенец Косостепской волости Федор Александрович Варламов (политический, осужден по 2 ч. 102 ст. Уголовного Уложения) вступил в брак с «крестьянской дочерью» Манзурской волости Агафьей Николаевной Ощепковой. Венчанье проходило в селе Манзурка в Веденской церкви. Молодая семья, через Манзурское волостное правление, получила пособие — 50 рублей. Ф. Варламов занимался портняжным ремеслом, и после женитьбы семье Варламовых было разрешено поселиться у родителей невесты в с. Манзурка. В августе 1911 г. Варламовы, в соответствии с личным прошением, переехали на постоянное место жительство в с. Качуг.

Подобные браки не всегда одобрялись, и не редкими были случаи, когда родители одной из сторон не желали родниться с ссыльными.

В ноябре 1911 г. в Косостепской Благовещенской церкви венчались ссыльнопоселенец Косостепской волости Спиридон Афанасьевич Кендюх (осужден по 2 и 3 п. п. 1609 ст. Уложения о Наказаниях уголовных и исправительных) и крестьянка Василиса Кондратьевна Капуста. Материальное положение молодоженов было очень тяжелое. Собирая документы, необходимые для приложения к прошению в Тюремное отделение Иркутского Губернского Управления на получение пособия в сумме 50 рублей они, по причине «крайней бедности», не смогли своевременно представить метрическую справку (доказательство бракосочетания). Спиридон Кендюх прибыл в Косостепскую волость 3 июля 1905 года после окончания 4-х летнего срока каторжных работ и сочетался вторым браком. Родители невесты данный брак не одобрили и молодую семью в свой дом на проживание не приняли. Молодая семья остались жить в селении Косостепском, где Спиридон Афанасьевич занимался плотницким ремеслом и сумел обзавестись собственным домом.

Говоря об отношении местных жителей к ссыльнопоселенцам, следует отметить, что оно было достаточно лояльное, хотя и настороженное. В значительной степени такое отношение опиралось на практическую составляющую жизненного уклада Приольхонского крестьянина. Основным критерием оценки ссыльнопоселенца являлась целесообразность, его нужность и полезность для повседневной жизни сельского общества. Ценилось умение ссыльных обеспечить себя собственным трудом, ведение трезвого образа жизни. Положительное отношение проявлялось к ссыльным, прибывшим на поселение вместе с семьями.

Особенно ценились знания и умения, приобретенные ссыльнопоселенцами в «досудебной» жизни. Ссыльным, владеющим ремесленными навыками — плотника, кузнеца, портного и т. д., проще было обустроится на новом месте жительства. Такие поселенцы обзаводились собственными домами, создавали самостоятельные хозяйства и, заслужив авторитет среди коренного населения, успешно интегрировались в местную среду. Жизнь детей таких ссыльных практически не отличалась от крестьянских детей старожилов, и в дальнейшем они становились полноправной частью местного общества.

Наличие в среде ссыльных людей образованных, владеющих ремеслами являлось фактором, положительно влияющим на культурное и экономическое развитие Приольхонья. Ссыльные привносили в жизненный уклад местного крестьянина бытовые традиции европейской России, делились с местным населением профессиональными знаниями, обучали ремеслу.

Крестьянское население, проживавшее по соседству с образованными ссыльными, получало дополнительную возможность обучиться грамоте. До настоящего времени сохранились имена ссыльных, занимавшихся индивидуальным обучением населения сел и улусов Приольхонья. Это Иван Васильевич Соколов, Петр Федорович Смирнов, Александр Андреевич Ровинский.

Те ссыльнопоселенцы, которые не смогли адаптироваться в новых условиях существования, т. е. не нашли заработков или не желавшие «честно» трудиться, были встречены враждебно местными обществами. Они покидали места причисления (бежали). Так, например, 5 августа 1909 года Пристав 1-го стана Верхоленского уезда получил распоряжение от Верхоленского уездного исправника о розыске покинувшего место ссылки (бежавшего) ссыльнопоселенца Косостепской волости Баграта Минаевича Ахназарова. Поиски по горячим следам Баграта Ахназарова результатов не принесли. Побегом считалось незаконное отсутствие ссыльного на месте поселения сроком более 7-ми дней или в случае добровольного возвращения беглеца — более 14-ти дней.

Ссыльных, потерявших трудоспособность из-за травм и болезней, а также достигших преклонного возраста, определяли в «богадельни» или аналогичные учреждения, спонсируемые частными лицами или обществами. В Верхоленском уезде, к которому относилась Косостепская волость, существовало пять общественных богаделен: в городе Верхоленск — одновременно могло содержаться 15 человек; в селении Тутурском — 8 человек; в селении Бирюльском — 11 человек; в селении Ангинском — 9 человек; селении Манзурском — 33 человека. Количество мест содержания, представляемое такими учреждениями, было недостаточным. По этой причине часть нетрудоспособных ссыльнопоселенцев приписывалась к волостям на «вольное пропитание». Такие ссыльные имели право рассчитывать на получение легкой работы, но в основном перебивались случайными заработками и проживали «из милости» у старожилов.

Политические ссыльные

Историография советского периода обрамила термины «ссылка» и «каторга» идеологией классовой борьбы, связала их восприятие с образами борцов с самодержавием и узников-революционеров. Но следует отметить, что в конце XIX столетия политических ссыльных в Иркутской губернии, в сравнении с ссыльными, отбывающими наказание по уголовным статьям, было не много. По ряду причин определить точную численность политических ссыльных не представляется возможным. Ряд статистических данных указывают на следующие цифры. Политические ссыльные: 1860 год — 22 человека; начало 1880-х годов — не более 90 человек; на 1 января 1899 г. — 112 человек. Уголовные ссыльные в Иркутской губернии: 1871 г. — 39 629; 1889 г. — 60 339; 1897 г. — 71 800 человек.

Значительное влияние на количество политических ссыльных, находящихся в сибирской ссылке, оказала Русская революция 1905 года. 21 октября 1905 года издается Высочайший указ «Об облегчении участи лиц, впавших до воспоследования Высочайшего манифеста 17 октября 1905 года в преступные деяния государственные». В соответствии с указом политическим административно-ссыльным предоставлялась полная свобода, а для ссыльнопоселенцев уменьшались сроки наказания. В 1906 году, после проведенной амнистии, в Иркутской губернии насчитывалось несколько десятков политических ссыльных. Однако, уже с 1908 года число «политических», ссылаемых в Иркутскую губернию, увеличивается. В 1909 г. сослано — 451, в 1910 г. — 874, в 1911 г. — 1 969, в 1912 г. — 2 436 человека.

Данная ситуация достаточно четко просматривается и на территории Приольхонья. С 1910 по 1912 годы принято решение об отправке на поселение в Косостепскую волость ссыльных, осужденных по 99, 100, 101, 102, 103, 123, 126, 127 статей Уголовного Уложения 1903 года (политических): — 1910 год: Пенкальский Антон Рафаилович, Фомина Марья Михайловна, Равинский Александр Андреевич, Каспржиковский Чеслав Шисионович, Антон Ян Янович, Пеньков Михаил Алексеевич, Агейнин Иван Алексеевич, Джамумов Амбурцум Садеевич, Лукошин Иван Степанович, Зозуля Максим Евтихеевич, Семенов Михаил Иванович, Полляк Георгий Маркович, Кожевников Александр Яковлевич, Яковлев Александр Васильевич, Клюкась Роман Фридрихович, Холуживиш Иван Андреевич, Мачульский/Магульский Павел Николаевич, Милаенко Георгий Андреевич, Целовальников Петр Васильевич, Леквиашвили Коста Андреевич, Двизин Александр Никанорович. — 1911 год: Силин Петр Яковлевич, Потрусова Надежда Васильевна, Юпосов/Юносов Константин Андреевич, Засс Петр Яковлевич, Фрейман Эрнст Яковлевич. — 1912 год: Пенкальский Владислав Рафаилович, Дуйка Владислав Юзефович, Соколачко Макарий Никифорович, Берг Анна Яновна, Униславский Ян Иосифович, Князев Федор Васильевич, Тавакалянц Аветис Аганесович, Власов Яков Миронович, Иоффе Исер Сролевич, Федорович Иосиф Константинович, Рабинович Еремей Цальлевич, Какет Юзеф Павлович, Кетлинский Ян Августинович, Кокк Карл Карлович, Воротыло Фрол Никитович, Внучинский Вацлав Шимонович, Варре Кристоп, Крусс Эрнст Андреевич, Лагошный Константин Терентьевич, Нечаев Василий Владимирович, Савенков Тимофей Иванович, Соломко Митрофан Антипович, Фриц Шмуль Палевич, Вовчанский Степан Яковлевич, Кминохин Леонтий Константинович, Петров Михаил Порфирьевич, Стржалковский Леон Адамович, Грачев Алексей Семенович, Митин Иван Николаевич, Пенес Август Петрович, Рязовская Эмма Мильда Яновна, Терентьев Иван Федорович, Кокотанова Анна Николаевна, Марковский Теодор Адамов Адольфович, Тимзе Карл Янович, Златкин Гирш Лейбович, Лагуст Александр Янович, Лоренцон Ян Годрикович, Барзейло Госел Мареевич, Нахштерн Мошек Борекович, Бочаров Михаил Павлович, Князев Андриан Михайлович, Князев Иосиф Семенович, Чудинов Тимофей, Арганяев Осхиб Горейевич, Закржевский Болеслав Янович, Качинский Феликс Феликсович. — 1913 год: Дрейман Микель Микелевич, Лаблайко Андрей Мартынович …

Приток такого количества политических ссыльнопоселенцев оказал сильное воздействие на формирование мировоззрения крестьянского населения Приольхонья. Сконцентрированные в Косостерской волости «политические» способствовали проникновению в сельскую глубинку идей народовластия и независимости.

Следует упомянуть о том, что политическая ссылка была не однородна. В её состав входили люди разносторонних идейных направлений, придерживающихся различных целей, тактик и методов ведения борьбы. Эта «условная» разнородность политической ссылки являлась зеркальным отражением оппозиционных настроений, царивших в российском обществе.

В начале XX столетия в стране фиксировалось значительное количество нелегальных патриотических групп, партий, течений и общественных движений различного толка и направлений. Правящий режим квалифицировал деятельность таких организаций как «вредную и революционную». Соответственно, для обеспечения государственного порядка и общественного спокойствия («мирного житья и благих попечений отеческого правительства») такие организации выявлялись, а проводимая ими деятельность жестко пресекалась. К лицам, уличенным в противоправной деятельности, применялись меры уголовного преследования.

Примером проведения властью таких мероприятий могут служить события, произошедшие в январе 1909 года в г. Шидловец (Царство Польское, Российская империя), где практически одновременно были ликвидированы группы Польской Партии Социалистов (ППС) и Всеобщего Еврейского Союза (Бунд).

Город Шидловец

Несмотря на то, что город Шидловец находится на значительном расстоянии от Иркутской губернии, в начале XX века здесь произошли события, последствия которых оставили след в истории Приольхонья.

В ночь на 26 января 1908 года недалеко от г. Шидловец был убит младший земский стражник Шидловецкого участка Адам Сарнецкий. Виновные в убийстве по горячим следам выявлены не были. В процессе проведения следственных мероприятий и в соответствии с полученными в мае 1908 года агентурными данными, подозрение в совершении убийства легло на жителя г. Шидловец Владислава Федоровича Стысецкого. Также не исключалась причастность к совершенному преступлению Владислава Рафаиловича Пенкальского и Сатурнина Яновича Вайзнера (все трое — рабочие стекольной фабрики).

Судебным Следователем по важнейшим делам 1-го участка г. Радома было проведено дознание и выяснено, что к убийству действительно причастен Владислав Стысецкий. Находясь под арестом, В. Стысецкий свою вину признал и показал, что убийство было совершено по приговору «Шидловецкой группы Польской Социалистической Партии (ППС), фракции — левица» (PPS-Polska Partia Socjalistyczna — Lewica).

В январе 1909 года, после получения информации о существовании в г. Шидловец группы ППС, дело об убийстве выделяется в особое производство. Принимаются меры по выявлению всех партийных сообщников лиц, совершивших убийство, и полной ликвидации Шидловецкой группы социалистов. Причем к дознанию привлекаются все члены, когда-либо состоявшие в группе ППС, независимо от места их нахождения на момент совершения преступления. В это время четыре человека, состоявшие ранее в группе ППС, в том числе Антон Рафаилович Пенкальский, находились в административной ссылке. Антон П. с 1908 года проживал в Нарымском крае, куда был определен за «вредную революционную деятельность» под гласный надзор полиции сроком на два года. Для участия в проведении дознания А. Пенкальского арестовывают и заключают тюрьму г. Томска, откуда 28 января 1909 года его отправляют этапным порядком в г. Радом.

При проведении следственных действий выяснилось, что организатором Шидловецкой группы ППС являлся Тадеуш Вонсовский (конспиративная кличка — Руперт). Вонсовский систематически устраивал в г. Шидловец партийные собрания. На собраниях произносились революционные речи и звучали призывы к вооруженной борьбе, направленной на свержение монархии, отторжению Царства Польского от Российской империи и созданию независимой Польской республики.

Члены Шидловецкой группы ППС получали и распространяли нелегальную литературу, главным образом газету «Работник», взыскивая за это по 20 копеек с человека. Платили партийные взносы и собирали среди фабричного и ремесленного населения средства на нужды социалистов. Проводили сходки, на которых агитировали рабочих вступать в партию ППС. Рассказывали о необходимости ведения борьбы, направленной на изменения экономических условий труда рабочего класса. Принимали участие в организации забастовок на стекольном заводе в г. Шидловец.

По состоянию на июнь 1910 года сложилась следующая ситуация. Часть членов Шидловецкой группы ППС скрывалась и находилась в розыске, часть содержалась под стражей, а часть обвиняемых была осуждена. 11 июня 1909 года непосредственные участники убийства Владислав Федорович Стысецкий и Бронислав Антонович Майхрович были приговорены к смертной казни, впоследствии замененной бессрочной каторгой. 28 апреля 1910 года в г. Радом 4-м Департаментом Варшавской судебной палаты был вынесен приговор пятерым участникам Шидловецкой группы ППС, в числе которых находились братья Пенкальские.

Владислав Пенкальский за принадлежность к Шидловецкой группе ППС в 1906, 1907 и 1908 годах был осужден по 2 ч. 102 ст. Уголовного Уложения и приговорен к каторжным работам сроком на 2 года 8 месяцев. В зависимости от тяжести совершенного преступления каторга назначалась на срок от 4 до 15 лет или без срока. Владиславу П. как не достигшему на момент совершения преступления 21-летнего возраста срок каторжных работ был сокращен на одну треть.

Антон Пенкальский, состоявший членом Шидловецкой группы ППС в 1906 и 1907 годах, осужден по 2 ч. 102 ст. Уголовного Уложения и отправлен в ссылку на поселение в Сибирь. При вынесении приговора проявлено снисхождение, наказание уменьшено до низшего законного размера.

Оба лишены прав состояния. Приговор вступил в законную силу 15 мая 1910 года, обращен к исполнению 19 июля 1910 года.

Пенкальские

Акцент на события, произошедшие в городе Шидловец, и на участие в них Владислава и Антона Пенкальских был сделан не случайно. Братья Антон и Владислав Пенкальские являются известными представителями политической ссылки в Приольхонье. В с. Еланцы Ольхонского района именем Антона Пенкальского названа одна из центральных улиц.

Антон и Владислав Пенкальские родились в крестьянской семье в деревне Выстемпице, гмины Красоцин, Влощовского уезда, Келецкой губернии. Антон — 1882 года рождения. Дата рождения Владислава в разных документах отражается не одинаково. Имеются указания даты рождения как — 1887 год, так и — 1888 год.

В соответствии с вынесенным приговором 26 октября 1910 года Антон Пенкальский прибыл на поселение в Косостепскую волость. Несмотря на широкий спектр проблем начального периода, Антон достаточно успешно адаптировался на новом месте жительства. Благодаря сохранившимся воспоминаниям старожилов Ольхонского района известно, что Антон П. занимался выделкой шкур. В частности Василий Егорович Петров (1882 года рождения, участник 1-й мировой войны, проживал в с. Еланцы) рассказывал: «(Антон) кожи хорошие делал. Со всего района к нему везли. Хорошо, на славу делал. Жил хорошо, лучше купца, деньги на книжку ложил». Воспоминания зафиксированы в 1979 году Баяндаевско-Ольхонской группой отрядов историко-этнографической экспедиции, в которой приняли участие специалисты исторического факультета ИГУ. Успешное занятие ремеслом позволяло Антону содержать семью, прибывшую с ним на поселение, а также приобрести в собственность дом. Позже, в кожевенном деле ему стал помогать его брат Владислав.

Владислав Пенкальский. На момент ареста холост, русским языком не владел (родной польский), не грамотен, рабочей профессии не имел, до ареста занимался поденной работой.

Во время проведения следствия по делу об организации Шидловецкой группы ППС содержавшийся под стражей в Радомской тюрьме В. Пенкальский вел себя «одобрительно». 23 июля 1909 года для отбывания срока каторжных работ Владислав помещен в Варшавскую временную каторжную тюрьму. 28 декабря 1910 года «арестант» В. Пенкальский переведен в отряд исправляющихся. 11 сентября 1912 года В. Пенкальскому как подающему надежду на исправление срок каторжных работ сокращен на четыре месяца. По окончании срока каторги с 28 августа 1912 года В. Пенкальский перечислен в разряд ссыльнопоселенцев и отправлен в введение Тюремного отделения Иркутского губернского Управления.

7 октября 1912 года доставленный в Иркутскую тюрьму Владислав П. подает прошение на имя губернатора Иркутской губернии. В своем прошении он просит отправить его на поселение в Косостепскую волость, где уже проживает его брат Антон. Однако 17 октября 1912 года В. Пенкальскому местом причисления определена Яндинская волость Балаганского уезда, куда он прибывает 6 ноября 1912 года. Но уже 8 ноября Владислав получает разрешение на переселение из Яндинской волости в Косостепскую волость Верхоленского уезда. 12 апреля 1913 года Владислав прибыл в Приольхонье.

Практически в одно время с Владиславом Пенкальским на поселение в Косостепскую волость после окончания срока каторжных работ отправлены Владислав Юзефович Дуйко и Макарий Никифорович Соколачко (политссыльные). Дуйко В. Ю. — осужден по 2 ч. 102 ст. Угол. Улож., приговорен к каторжным работам сроком на 2 года 8 месяцев. Соколачко М. Н. — осужден по 2 ч. 102 ст. Угол. Улож., приговорен к каторжным работам сроком на 4 года. Между братьями Пенкальскими, В. Дуйко и М. Соколачко наладились дружественные отношения. В 1920 году Антон Пенкальский, Владислав Дуйко и Макар Соколачко вошли в состав первой коммунистической ячейки Приольхонья.

Знаменательным событием для политической ссылки стала Февральская революция 1917 года, коренным образом изменившая социально-политическую ситуацию в стране. Объявление Временным правительством в марте 1917 года политической амнистии упраздняло политическую ссылку. Получившие свободу политические ссыльные в массовом порядке покидали Сибирь, уезжали в европейскую часть России. Оставшаяся часть «политических» активно включилась в процессы, происходившие в регионе в 1917–1920 годах.

Не остался в стороне от происходящих событий и Антон Пенкальский. В этот период он начинает заниматься общественной деятельностью. На собрании сельского общества, проводившегося в деревне Петрово, жители избирают Антона своим представителем (гласным) в органы волостного самоуправления.

Советский период

А. Пенкальский являлся приверженцем народовластия, мечтал о светлом будущем, о свободной и справедливой жизни. После свержения колчаковского правительства он принял идеи большевиков и активно включился в процесс становления советской власти в Приольхонье.

2 июля 1920 года на общем собрании сочувствующих Р.К.П.(б) Косостепской волости, при участии партийного инструктора Верхоленского уезда Кобелева, была организована первая коммунистическая ячейка в Приольхонье. В состав Косостепской комячейки вошли: Пенкальский Антон Рафаилович, Соколачко Макар Никифорович, Рыков Самуил Данилович, Пушкин Иван Романович, Дудоровский Василий Дмитриевич, Батюнин Петр Терентьевич. Председателем Комячейки избран А. Пенкальский, секретарем П. Батюнин. 11 июля в Косостепскую ячейку вступают Дуйко Владислав Осипович и Брянский Алексей Петрович. 25 июля, с формулировкой — за непосещение собраний, из состава ячейки выведен П. Батюнин. 28 августа в состав ячейки вошел Андерсон Андрей Михайлович. Таким образом, к концу августа 1920 года в ячейке состояло 8 человек. Костяк ячейки составила группа политических ссыльных во главе с А. Пенкальским, которые, пройдя школу классовой борьбы, представляли хорошую основу для создания первичной партийной организации.

Всего в состав ячейки, до момента ее роспуска в мае 1921 года, входило 11 человек. В январе 1921 года в ячейку вступили Сластникова Нина Андреевна, Попов Матвей Игнатьевич и Зинченко Федор Федорович. Все члены комячейки с момента вступления зачислялись в ряды партии — кандидатами в члены Р.К.П.(б). Н. А. Сластникова вошла в состав ячейки в статусе члена Р.К.П.(б).

На первых порах работа, проводимая членами ячейки и лично Антоном Пенкальским, положительно оценивалась уездным и губернским начальством. 2 ноября на «Волостном съезде советов Косостепской волости» Антон П. избирается Председателем Косостепского Волисполкома, Макар Соколачко — Председателем Куретского Селисполкома, а Самуил Рыков — Волостным Военным Комиссаром. Таким образом, в ноябре 1920 года члены ячейки заняли ключевые посты в составе органов исполнительной власти Косостепской волости.

Важнейшей задачей, возложенной на руководство Косостепской волости, являлось проведение мобилизационной и заготовительной работы, т. е. сбор у местного населения разверсток, «добровольных» пожертвований и т. д. Требования исполнения населением гражданских повинностей зачастую проводилось с использованием «мер к понуждению». Применяемое властью силовое давление, опирающееся на агитационную работу и неподкрепленное привлечением необходимого материального стимулирования, приводило к росту социальной напряженности.

К концу 1920 года на фоне роста протестных настроений в среде крестьянского населения у Антона П. начали возникать осложнения в отношениях с вышестоящими органами. Партийное руководство, невзирая ни на какие обстоятельства, требовало неукоснительного проведения политики советской власти на селе. Антон Пенкальский не всегда был согласен с указаниями и решениями вышестоящих инстанций и старался отстаивать свою позицию.

27 февраля 1921 года в присутствии двух представителей Иргубчека состоялось собрание Косостепской комячейки. Первым пунктом в повестке собрания значился вопрос — «О тов. Пенкальском, о его отношении к службе». Результатом рассмотрения данного вопроса стало решение об отстранении А. Пенкальского от «председательства комячейки». Однако, по причине недостаточного количества присутствующих на собрании членов ячейки, перевыборы было решено провести на следующем, ближайшем заседании.

20 марта 1921 года на общем собрании Косостепской комячейки произошли перевыборы. Председателем–инструктором Волиспокома Р. К.П.(б) и председателем комячейки был избран В. Дуйко. Антон Пенкальский остался в рядах Р.К.П.(б) и продолжил выполнять обязанности административного руководителя Косостепской волости. Практически одновременно с проведением перевыборов члены комячейки прекратили проведение партийной работы. В марте 1921 года в Приольхонье появились «белогвардейские разведки», а в селах Косая Степь и Куреть расклеены антибольшевистские воззвания. Члены ячейки были вынуждены заняться мерами самоохраны.

18 мая 1921 года отряд под командованием Татаркина–Романенко численностью 60 всадников занял д. Петрово. Повстанцами убиты: предволисполкома Антон Рафаилович Пенкальский, начрадиостанции Николай Степанович Рудок и четверо красноармейцев. Четыре красноармейца взяты в плен, разрушена радиостанция, отобраны шифры, восемь винтовок и пулемет Шоша с патронами.

Вот как описывал произошедшие события старожил Ольхонского района Василий Егорович Петров. Главарь отряда подошел к начальнику радиостанции Н. К. Рудок, подал ему руку и спросил: «Почему радио плохо работает»? В этот момент несколько человек схватили Николай Степановича и привязали к телеграфному столбу. Антон Пенкальский, стараясь избежать ареста, попытался уйти из д. Петрово. За ним были отправлены два человека верхом на лошадях, которые, догнав Антона, спросили: «Пенкальский — ты?» «Я», — говорит. «Коммунист?» — «Да». Обоих арестованных связали и повели в направлении улуса Шилоты. Не доезжая до улуса Шилоты, «мостик есть и песок. Они там их изрубили. Стрелять не стали, изрубили». Повстанцами был задержан и Владислав Пенкальский. Выяснив, что Владислав — беспартийный, его отпустили.

Владислав Пенкальский в Р.К.П.(б) не вступал, но иногда принимал участие в мероприятиях, проводимых членами комячейки. В частности, 23 ноября 1920 года В. Пенкальский в качестве председателя присутствовал на общем собрании граждан Кунтинского сельского общества (сел Петрово, Попово и Тырган) и красноармейцев 88-й Отдельной телеграфно-строительной роты.

Осенью 1921 года отряд Татаркина покинул территорию Приольхонья. В районе Косой Степи остались небольшие группы повстанцев. Василий Егорович Петров (старожил Ольхонского района) рассказывал, что Владислав организовал пять человек местных жителей для уничтожения одной из таких групп. Василий Егорович Петров указал имена четырех человек — его брат Егор, Владислав Пенкальский, Андрей Михайлович Андерсон и Иван Игнатьевич Попов. «Бандитам» стало известно планах Владислава, и решили ему отомстить. «… Что такое!? Едут 7 человек вооруженных … к дому (Владислава), а он под солому залез. Один начал шашкой тыкать, попал, он и подскочил. Связали его, давай бить бичом. Он лихоматом орал. Вывели, плечо левое отрубили, второй раз до ушей разрубили. … Жирков Федор Андреевич, он тоже приезжий, ссыльный из-под Москвы, он хоронил его…»

Период проживания Антона и Владислава Пенкальских в Приольхонье оказался ярким и скоротечным, а их имена остались в памяти местного населения.

Заканчивая повествование о Пенкальских, необходимо упомянуть о том, что после убийства мужа супруга Антона — Мария Пенкальская с четырьмя детьми уехала в г. Иркутск. Младшего, семимесячного Сташека, она оставила в семье Якова Алексеевича и Аксиньи Кирилловны Рыковых. Прожив в Иркутске около двух лет, Мария со старшими детьми переехала на постоянное жительство в Польшу. Младший сын Сташек, на тот момент — Рыков Александр Яковлевич, остался в Приольхонье и воспитывался в своей «новой» семье. Мария Пенкальская умерла в 1953 году. В 1969 году Сташек — Александр Рыков посетил Польшу, где встретился со своими «польскими» родственниками.

С установлением советской власти, в 1922 году, в стране снова официально возрождается институт ссылки. С середины прошлого столетия ссылка стала применяться всё реже, а в 1960–1970-е годы практически в единичных случаях. В советский период Приольхонье продолжало оставаться местом, предназначенным для отбывания наказания. В 30-е годы прошлого столетия на острове Ольхон была организована исправительно-трудовая колония (ИТК), входившая в систему ГУЛАГа. После окончания Второй мировой войны на о. Ольхон проживали переселенцы, среди которых было много литовцев.

История складывается из разнообразных, порою кажущихся несущественными, но тесно переплетенных между собой событий. Авторами истории являются люди, написавшие ее своими судьбами. Это история повседневности. История, которую мы должны знать и помнить.

Терминология периода ссылки:

Безписьменность — отсутствие документов. Фиксировались случаи, когда ссыльные ложно заявляли, что у них отсутствуют документы и отказывались указать свои данные. Таких ссыльных арестовывали и заключали в тюрьму до выяснения личности. Арест помогал ссыльным пережить (пересидеть) тяжелый период в их жизни, как правило — зиму.

Коты — мелкая, летняя обувь. Делалась из дешевого сукна. Срок носки — 6 недель.

Чистое место — место приписки какого-либо поселенца, которое он покинул и не собирался туда возвращаться, и где им не было совершено никаких преступлений. Такие места служили объектом купли–продажи. Ссыльные, желающие скрыть свою настоящую личность, называли новое имя и место причисления. Выявить подлог было сложно.

Милосердная — песня, которую пели арестанты, когда этап проходил через деревню. Снимали шапки и, протянув их, пели — «Милосердные наши батюшки. Пожалейте нас — несчастных странников, не забывайте нас — бедных заключенных. Накормите нас, помогите нам — бедным нуждающимся. Пожалейте нас, наши батюшки, пожалейте нас, наши матушки! …».

Самоходы — бродяги из числа сибирских добровольных переселенцев, которые не смогли устроиться на новом месте жительства.

Котельники — бродяги, получившие свое название от котелка, который носят с собой для приготовления пищи.

Стрелки — бродяги, ходившие по деревням и просившие подаяние, «обстреливали деревни».

Подснежники — бродяги, замершие зимой, трупы которых находили в весеннее время..