Шарифа Хамидуллина

Рабочий стаж у Шарифы стал исчисляться с 1943 года, а впереди него запись – «Документы утеряны». Работала на рыбалке, в цехах рыбообработки РПП ММРЗ. Зимой заготавливали лёд для холодильника, в тёплое время рыба быстро портилась. Женщины долбили майны, вырубали ледяную глыбу, вытаскивали её из воды. А потом, как бурлаки, тянули эту глыбу к берегу на лямках. Работала Шарифа и коком на катере, качку переносила с трудом. Во время шторма боялась водяной ведьмы (по-татарски — су онасе), которая может унести в море. Рассказывала, что было очень страшно.

В конце 50-х годов в Хужире на улице Обручева построили большое общежитие для одиноких женщин и матерей одиночек ММРЗ. Шарифу назначили комендантом общежития. С обязанностями она великолепно справлялась, хотя их было не мало. В общежитии печитопились дровами, поленья почти метровой длины по стандартам тех лет. Зимы холодные, значит нужно, чтобы всегда был запас. Вода привозная, нужно чтобы бочки были полные. Прачечной в Хужире не было, общежитское бельё комендант стирала сама. На печах в баках парилось бельё, стиралось хозяйственным мылом и содой. Сушили бельё во дворе на верёвках. Потом Шарифа гладила его, но не утюгом. Простыни, наволочки, полотенца ровно укладывались в полосу на столе, а потом на длинную скалку накатывалось деревянным приспособлением, имеющем на плоской поверхности зубцы. Называлось оно рубель.

С личной жизнью не сложилось, оставалась одинокой. В 1950 году родила для себя дочь от местного «Дон Жуана» Захара Б. и назвала её Люция. Можно, конечно, говорить по этому поводу скабрёзности, если не задумываться. Население острова Ольхон не велико. Часть мужчин-островитян «выкосили» репрессии 30-х годов, часть других забрала война, оставшиеся имеют свои семьи. Так что только благодаря этим «Дон Жуанам» некоторые женщины обрели детей, в том числе и Шарифа. Только после 2010 года внебрачные дети Захара Б. разобрались, кто кому сестра и брат.

Но радость сорокалетней женщины была преждевременной. В два с половиной года девочка умерла от менингита. Велико было горе женщины, вновь потерявшей ребёнка, отчаяние охватило её. Но Шарифа не теряет надежды иметь ребёнка и опять обращается к Захару Б. с просьбой о содействии. В ноябре 1952 года родилась дочь Софья. Эта дочь и стала «лучом света в тёмном царстве» для Шарифы и опорой в её дальнейшей жизни. Но это позже, а родившаяся Софья была болезненным ребёнком. Возможно, сказывалась изношенность организма сорокалетней женщины Шарифы. Тяжёлый труд, недостаточное питание, отсутствие витаминов в рационе. Даже мы, родившиеся в 50-е годы, в 60-е годы знали только такие витамины, как на огороде лук-батун, полевой лук и чеснок. Да ещё летом проникали на колхозный огород в Малом Хужире, где можно было полакомиться росшими там овощами репой и турнепсом. В общем, тяжело достался Шарифе и этот ребёнок. Часто болела тяжело и подолгу, вгоняя мать в тоску, но, хвала Аллаху, постепенно окрепла, набралась сил и стала развиваться физически. Со временем превратившись в очаровательную девчушку с косичками и чёрными, как маслины, глазами.

Хамидуллины и Захар жили на одной улице, бараками почти окно в окно. У Захара была своя семья, но он всегда интересовался, как живут мать с его дочерью. Подросшая Софья, встретившись с отцом, на его вопрос, как они живут, бывало, дерзила отцу. За что Захар потом высказывал своё недовольство её воспитанием Шарифе. Но это не от плохого воспитания, а от скрытой обиды девочки на то, что отец не живёт с ними.

В середине 60-х годов Хамидуллины уехали на родину в Татарстан, где их встретили холодно. Появился ещё один претендент на отцовское наследство, да ещё с дочерью не мусульманского происхождения. Жить негде, хоть обратно уезжай. Но всё-таки среди родственников нашлись добропорядочные люди и выделили старенький домик. Он был ветхим и требовал ремонта, крыша во время дождей текла так, что приходилось в доме подставлять тазики и вёдра. Постепенно жизнь наладилась, дочь Софью определили в школу-интернат, а мать нашла посильную работу.

После окончания школы Софья устроилась на работу, позже вышла замуж. Потом, забрав с собой мать, уехали в Среднюю Азию, где прожив несколько лет, вернулись в Россию в город Набережные Челны и там остались. Шарифа всегда жила с семьёй дочери, нянчила внуков и, в конце концов, обрела счастье и покой. Умерла Шарифа Гайнулловна 28 июля 1998 года, в день рождения своего зятя, мужа Софьи.

Примечание автора: В просторной комнате общежития, где жили комендант с дочерью, было светло и уютно. Всё было скромно: по сторонам две кровати, шкаф, посередине комнаты круглый стол, покрытый скатертью. Вокруг стерильная чистота, пахло свежеиспечёнными булочками и присутствовал лёгкий запах недорогих духов. Несмотря на небольшой рост Шарифы, местные парни не рисковали проникнуть в женское общежитие к девушкам. Увидит комендантша, ожидай неприятностей. Если тётя Шура (Шарифа) рассердится, то татарские слова вылетают вперемежку с русскими, как из пулемёта, лучше с ней не связываться. Народ у нас был в основном законопослушный и порядочный, на весь остров хватало одного участкового уполномоченного милиции.

Мать моя, Зинаида Дормидонтовна Кретова, уезжая в командировку, всегда оставляла меня с сестрой на попечении тёти Шуры. А с Софьей я учился в одном классе до 1966 года. Поэтому Хамидуллины запомнились мне на всю жизнь, хотя прошло уже немало лет. Недавно мы с Софьей Захаровной попробовали, хоть частично, восстановить прошлое её семьи.