Пароход Комсомолец

Высокие горы тянутся вдоль берега озера. Только в одном месте между ними долина, в которой виднеется зеркало воды. Здесь из озера широко и привольно вытекает красавица Ангара. Когда-то ее путь на поверхности воды в нескольких местах пересекала каменная скала, называемая Шаман-камень. Но после строительства Иркутской гидроэлектростанции уровень воды в Ангаре поднялся, и от надводной части скалы остался на виду лишь небольшой камень. Вся огромная скала оказалась под водой.

Недалеко от мыса, обозначающего начало левого берега Ангары, прямо под высокими горами расположена небольшая каменистая площадка треугольной формы. На площадке располагается железнодорожная станция, несколько зданий и волнолом аванпорта, прикрывающий причалы со стороны озера.

Возле деревянного причала стоит высокий белый седловатый корпус судна с высокой трубой, расположенной в средней части позади небольшой надстройки. У него высокий прямой форштевень и овальная крейсерская корма. На бортах виднеются листы стальной обшивки, соединенные рядами заклепок. Они тянутся вдоль корпуса, образуя поясья. Повторяя линии поясьев обшивки, вдоль борта идут одна над другой две линии иллюминаторов. Нижняя линия оканчивается на миделе, а верхняя продолжается до кормы. Из каждого борта торчит по якорю, убранному в клюз. Подводная часть корпуса алая. Она отделена от белой надводной части бортов ватерлинией.

В районе миделя борт понижается. Здесь, прямо под ходовой рубкой, по обоим бортам находятся две площадки, на которые через лацпорт в фальшборте подаются сходни при посадке с берега. С этих же площадок с помощью шторм-трапа пассажиры спускаются в шлюпки при высадке с судна в рейсе.

На лобовой стенке надстройки пять прямоугольных окон ходовой рубки, а по ее бокам два крыла капитанского мостика. Сразу за трубой расположены открывающиеся застекленные люки машинного отделения.

Спереди и сзади настройки на гладкой палубе находятся две мачты, задняя мачта – с грузовой стрелой. Напротив кормовой мачты по бортам находятся две площадки, на которых затянутые брезентом под шлюпбалками стоят две спасательные шлюпки – мотоботы. Раньше около носовой мачты тоже была пара шлюпок. Но ее убрали, заменив кормовые шлюпки мотоботами существенно большей вместимости. По периметру палубы находится леерное ограждение, изготовленное из металлических труб.

Ниже верхней линии иллюминаторов на белом борту красуется надпись: «Комсомолец». Пароход «Комсомолец» – единственное на озере Байкал пассажирское судно, осуществляющее круговой рейс вдоль его берегов. В течение недели пароход совершает рейс из Порта Байкал на север озера до Нижнеангарска и после этого возвращается назад. Отстаивается в порту сутки, в течение которых заправляется топливом, водой и провизией. Принимает на борт новых пассажиров и уходит в новый рейс.

На Байкал привезли морское судно на подводных крыльях «Комета». В эту навигацию оно ходит из Порта Байкал в Северобайкальск. Там ночует и на следующий день возвращается назад. Но «Комета» нигде не останавливается. Она проходит мимо поселков, расположенных на ее пути. Поэтому для жителей всех этих поселков единственным видом транспорта, связывающим их с цивилизацией, по прежнему остается пароход «Комсомолец».

В течение недели, к моменту посадки на пароход, из Иркутска в Порт Байкал прибывают пассажиры «Комсомольца». Сейчас сюда дорога одна – через Иркутск по Ангаре на судне на подводных крыльях «Ракета». А еще тридцать лет назад до строительства Иркутской гидроэлектростанции вдоль Ангары через Порт Байкал шел главный ход Транссибирской магистрали.

Когда – то, в самом начале двадцатого века, когда Транссиб только строился, в районе озера Байкал у него был разрыв. Тоннели Круго-Байкальской железной дороги до Слюдянки еще не были построены. Со стороны Иркутска поезда шли вдоль Ангары до Порта Байкал. Здесь вагоны загружались на ледокольный паром «Байкал», который летом и зимой перевозил их через озеро. Сначала паром приходил на станцию Мысовая, расположенную на восточном берегу озера, на расстоянии порядка семидесяти километров. Позднее он стал ходить на вновь построенную станцию Танхой, до которой было ближе, всего около сорока километров. Сопровождал паром «Байкал» ледокол «Ангара».

Но были годы, когда лед Байкала был так крепок и прочен, что удобнее было настилать по нему железнодорожное полотно. И вагоны тащили по льду лошади. А пассажиры ехали на тройках. Прямо посередине пути на льду озера была устроена станция для обогрева пассажиров с буфетом.

Потом Круго-Байкальская железная дорога все-таки была достроена и прошла по южному берегу озера до станции Мысовая. Паром «Байкал» продолжал доставлять через озеро срочные грузы и важных пассажиров, значительно опережая медленно ползущие вокруг озера поезда. Во время Гражданской войны он был расстрелян из орудий и сгорел. Теперь то, что от него осталось, покоится где-то в толще байкальских вод недалеко от истока Ангары. А ледокол «Ангара» лежит затопленным на грунте около берега в шестидесяти километрах ниже по течению реки рядом с плотиной Иркутской ГЭС. Все было…

Последние двадцать пять лет железная дорога на Дальний Восток проходит из Иркутска значительно южнее, и Порт Байкал стал тупиком. Поэтому пассажиры, которым нужно сесть на пароход «Комсомолец», плывут вверх по течению Ангары до Листвянки (так теперь называется древнее село Лиственничное). Хорошо, что для этой поездки служит скоростная «Ракета». В Листвянке они пересаживаются на местный катер и через полчаса выходят на берег в Порту Байкал.

В ожидании посадки на пароход пассажиры размещаются, где придется: в старом здании железнодорожного вокзала, в некоторых домах порта. Лучше всего туристам. Они ставят палатки на небольших ровных площадках, которые в изобилии имеются на берегу, и ожидают посадки на пароход в сравнительно комфортных условиях.

Пароход стоит у причала. Из высокой трубы поднимается тонкая струйка дыма. Из трубки, ведущей к пароходному гудку, вьется белый пар. Вход на причал перегорожен изгородью, у которой уже собралась огромная толпа пассажиров. Подавляющее большинство нагружено различной кладью, тюками, баулами, мешками. У некоторых людей в руках велосипеды. Туристы сгибаются под рюкзаками. Некоторые туристические группы тащат на себе зеленые упаковки с байдарками. Все возбуждены. Билетов никто не продает и не покупает.

Пошел сильный дождь. Однако никто из пассажиров не пошел укрываться от него под навесами станции и в подъездах домов. Все ближе и ближе час начала посадки. Серо-свинцовые тучи плывут над Байкалом, окрашивая горы и воду в темные цвета. И вот, наконец, посадка объявлена! Изгородь убрана, и пассажиры стремглав бегут к пароходу.

Те, кто видел фильмы о Гражданской войне, в которых присутствуют сцены эвакуации белых армий из Крыма, те могут представить себе посадку пассажиров на пароход «Комсомолец». В районе миделя на левый борт парохода подан трап. Но пассажиры лезут на палубу парохода, которая находится, практически, на высоте настила причала, во всех остальных местах корпуса – и в носу и на корме. Оказавшись на палубе, пассажиры бросаются в тамбуры трапов и исчезают в низах судна. И только туристы, не торопясь, расхаживают по палубе, выбирая удобное место для установки своих палаток.

Постепенно пароход заполняется пассажирами. А на берегу остается еще почти такое же количество народа. Капитан машет руками и объявляет окончание посадки. Пароход дает длинный гудок. Матросы начинают отдавать швартовы. Не попавшие на пароход люди смиренно возвращаются на берег. Им здесь ждать еще неделю до следующего рейса.

Пароход принял на борт не то двести, не то триста человек, а может и больше. Его пассажировместимость неизвестна. Ее знает только капитан. Он вместе со своим помощником по головам пересчитывали пассажиров во время посадки. Ориентируясь на допускаемую грузоподъемность парохода в двести тонн, опираясь на свой богатый опыт, капитан в нужный момент прекращает посадку, и пароход, дав длинный гудок, отходит от причала.

На пароходе «Комсомолец» имеются две четырехместные пассажирские каюты, которые находятся в распоряжении начальника Восточно-Сибирского речного пароходства, и обычно не заполняются пассажирами, кроме особо важных случаев. Кроме того, на нем имеются две пассажирских восьмиместных каюты и два пассажирских шестнадцатиместных кубрика. Там обычно размещаются женщины с детьми. Остальные пассажиры располагаются во всех внутренних помещениях, где придется: на рундуках, на полу, под лестницами, в различных закутках. Кроме того, в носовой части парохода расположен ресторан-столовая, где раз в день кормят комплексными обедами.

Как и на берегу, в наиболее комфортных условиях путешествия оказались туристы. Они поставили по всей палубе, кроме люков машинного отделения, палатки, расстелили в них спальные мешки и убрали туда рюкзаки. Скоро вся палуба парохода покрылась палатками различной конструкции. За этой суетой пассажиры не заметили, как пароход вышел за волнолом аванпорта, повернул на северо-восток и оказался в открытом озере.

Противоположный восточный берег озера, до которого более семидесяти километров, виден на горизонте узкой полоской, когда в тучах возникают разрывы. Шторма пока нет. Поэтому «Комсомолец», у которого осадка в грузу составляет около шести метров покачивает не сильно. Слева остается исток Ангары, а сразу за ним на западном берегу озера у берега раскинулось село Листвянка. На краю села расположена судоверфь.

Это уникальное предприятие. Верфь существует больше ста лет. Сюда в конце девятнадцатого века из Америки по частям доставили металлические части огромного парома «Байкал». Тогда он по своим размерам был вторым в мире паромом. На стапелях верфи его собрали и спустили в озеро, достроив по американскому проекту деревянными частями из сибирского леса. Впоследствии, таким же образом здесь собрали из частей изготовленный в Америке ледокол «Ангара». После этого на судоверфи собрали еще много других судов.

Почти пятьдесят лет назад здесь же собрали и «Комсомолец». Его части изготовили в Ленинграде, на огромном Адмиралтейском заводе, на Гутуевском острове. А потом доставили сюда. Тогда он был океанским траулером, и был предназначен для ведения рыбного промысла на Байкале. Корпус траулера имеет обводы, которые обеспечивают ему прекрасную всхожесть на байкальскую волну.

Спустя восемнадцать лет траулер был переоборудован в пассажирское судно. Тогда ему нарастили борта, соединили палубой бак и ют, а в бывших рыбных трюмах устроили пассажирские помещения.

С этого времени от ледохода до ледостава пароход «Комсомолец» неустанно трудится, развозя по селам и поселкам, расположенным по берегам Байкала, пассажиров. Взамен он собирает других пассажиров, которым нужно по делам в Иркутск или в другие места, и привозит их в Порт Байкал. В год он совершает больше двадцати рейсов, каждый протяженностью около полутора тысяч километров. Около восьмидесяти ходовых часов в каждом рейсе!

Славное море – священный Байкал! Редкий день на нем не штормит. Даже в ясную погоду гладкой и ровной вода остается только рано утром и поздно вечером. Уже к восьми утра начинает тянуть один из байкальских ветров: ангара, баргузин, култук, или, что хуже всего, горник — сарма. И вот уже волна становится все выше и круче, появляется беляк, и очередной шторм раскачивает озеро. Но сейчас дело близится к вечеру, и ветер, наоборот, понемногу стихает.

Второй помощник капитана обходит пассажиров и продает им билеты до места назначения. Их будут проверять при высадке, когда пароход остановится на рейде возле поселка или села. К берегу пароход «Комсомолец» в следующий раз подойдет снова только в Порту Байкал. А приехавших пассажиров будут высаживать на берег с помощью штатных мотоботов. И так же будут доставлять на борт новых пассажиров.

Компаундная паровая машина внутри корпуса тяжело вздыхает. Из открытых люков машинного отделения на палатки струится тепло. Пассажиры, уставшие и успокоившиеся после суматошной посадки, разместились по своим местам. Туристы разбрелись по своим палаткам. Жизнь на пароходе вошла в обычное состояние. Медленно наступают сумерки. Пароход зажег ходовые огни.

В темноте слева огромными темными глыбами виднеются горы. Кое-где на берегах, у их подножья вспыхивают редкие огоньки, отмечая села и поселки. Уже глубокой ночью пароход остановился вдалеке от берега и спустил шлюпку левого борта. Это село Песчаное.

А следующая остановка будет на траверзе поселка Бугульдейка. Здесь неподалеку расположен мраморный карьер, где добывается белоснежный мрамор. Рядом с поселком в Байкал впадает одноименная река, выходя из горного ущелья.

Утро было солнечным, а небо ясным, голубым. Не качало. Пароход идет ровно, оставляя после себя две расходящиеся волны и дорожку бурунов за винтом. По левому борту тянутся горы Приморского хребта, в основном почти безлесные, с большим количеством скальных выходов.

«Комсомолец» поворачивает на запад и приближался к проливу Ольхонские ворота, входу в Малое море. По правому борту лежат берега острова Ольхон, абсолютно безлесные, изрезанные заливами и состоящие преимущественно из скал. По левому борту тянутся точно такие же отроги Приморского хребта.

Туристы проснулись и постепенно выбираются из своих палаток. Достали фотоаппараты, кинокамеры. Снимают окружающую красоту. Однако вскоре им хочется есть. Туристы достают из рюкзаков походные котелки. После этого они засыпают туда крупу, заливают воду из-под крана в гальюне и передают котелки через открытые люки машинного отделения механику. Тот расставляет их на крышках цилиндров паровой машины, и каша начинает вариться. Время от времени механик заглядывает в тот или иной котелок и криком оповещает хозяев, что каша готова. На освободившееся место ставится следующий котелок. Так мало-помалу у пассажиров проходит завтрак.

Пароход снова поворачивает на северо-восток. «Комсомолец» идет по проливу Малое море. Теперь по обоим его берегам тянутся горы. По левому борту снова высится Приморский хребет, а справа горы острова Ольхон. Сегодня здесь тихо и не качает. Но не так бывает в этом проливе во время штормов, особенно, осенних штормов. Суда обледеневают, теряют остойчивость, переворачиваются. Их штормами выбрасывает на берег и разбивает о скалы. Здесь, в Малом море погибло много рыболовецких судов вместе с экипажами. Байкал – озеро серьезное!

Гористые берега острова Ольхон, обращенные к Малому морю в основном безлесные. Только кое-где, в распадках, видны заросли сибирской лиственницы и кедра. На острове есть скала Шаманка или, по-настоящему, мыс Бурхан, а также несколько буддийских святынь, о которых не принято рассказывать посторонним.

Пароход «Комсомолец» останавливается на рейде поселка Хужир – столицы острова Ольхон. В этом поселке живет около одной тысячи человек – русские и буряты. Сюда из Иркутска летают небольшие самолеты, которые садятся на грунтовый аэродром. Но погода на озере неустойчивая, поэтому удобнее, дешевле и надежнее добираться до Хужира «Комсомольцем».

Пароход спускает мотобот с правого борта. Ему приходится совершить на берег несколько рейсов, так как в Хужир приехало много пассажиров. Мотобот принимает на борт, кроме людей, еще и гору всякой клади, включая велосипеды. Хорошо, что сегодня погода тихая!

Пассажиры проснулись, вышли на палубу и стоят вдоль борта, наблюдая за высадкой. Старпом проверяет у готовящихся к высадке пассажиров билеты. После этого боцман и двое матросов принимают спускающихся в шлюпку пассажиров. Заполнив кокпит шлюпки, боцман запускает двигатель и направляет мотобот к берегу. Высадка с парохода на берег занимает несколько часов.

Но вот, мотобот поднят на площадку, закреплен на кильблоках по-походному, и «Комсомолец», дав протяжный гудок, прощается с Хужиром и продолжает рейс. У западного берега Байкала запланирована еще одна остановка. Потом пароход повернет на восток к противоположному берегу.

Наступило время обеда. В судовом ресторане-столовой на дверях вывешено меню комплексного обеда: первое, второе и компот за скромные деньги. Цены не выше, чем в иркутских столовых на берегу. На столах расставлены металлические миски и тарелки с первым и вторым. Между ними кружки с компотом. Двери ресторана открываются, и все желающие обедать рассаживаются за столами. После этого двери закрываются. Официанты обходят обедающих и собирают с них деньги за еду согласно прейскуранта. Приятного аппетита! Те, кто поел, благодарят официантов и выходят в двери. После того, как все покушают, будет накрыт обед для следующей смены. И все повторится.

За время обеда пароход незаметно вышел из Малого моря. По правому борту проплыл мыс Хобой. Стал ощущаться ветер, от которого до этого закрывали высокие берега острова Ольхон. Стало покачивать.

Пароход останавливается на траверзе села Онгурен, чье название переводится с бурятского языка, как «конец пути». Село расположено за перегибом невысокой горы, в нескольких километрах от берега озера. Для «Комсомольца» это еще даже не половина пути.

А вот, для туристической группы с байдарками, высаживающейся на мотоботе на берег, – явно только его начало. Отсюда их путь лежит через Приморский хребет в верховья Лены. Им предстоит пройти несколько десятков километров по горам, по густой дремучей тайге. Места здесь глухие, медвежьи. Не зря многие местные жители живут профессиональной охотой и рыбалкой. Других пассажиров в Онгурене не высаживается, поэтому пароход стоит здесь недолго.

После Онгурена пароход берет курс на восток, к противоположному берегу озера. До него больше ста километров, и путь «Комсомольца» до другого берега растянется почти на шесть часов. Здесь пароход идет вдоль подводного Академического хребта, который пролегает от острова Ольхон к Ушканьим островам и полуострову Святой Нос. «Комсомолец» забирает восточнее, чтобы пройти южнее мыса Нижнее Изголовье и войти в Баргузинский залив.

По озеру идет зыбь, но так как корпус парохода килевой с большой осадкой, то качка не изматывает. Ярко светит солнце. Временами идут несильные порывы ветра. Вода озера Байкал такая чистая, что ее толща практически не отражает солнечного света. Он исчезает в прозрачной толще воды светло-серого цвета. Вокруг «Комсомольца» расстилается бескрайняя водная поверхность, только на горизонте ее границы обозначены горами.

По левому берегу вырастают из воды горы. Они растут, увеличиваются и постепенно становятся полуостровом Святой Нос. Этот гористый полуостров стоит отдельно от Баргузинского хребта и сильно выступает в озеро. С двух сторон Святой Нос озеро охватывает двумя заливами: с юга Баргузинским, а с севера Чивыркуйским. Пароход огибает мыс Нижнее Изголовье, и по левому его борту тянутся невысокие песчаные дюны Баргузинского залива.

Между полуостровом Святой Нос и коренным берегом лежит обширная болотистая перемычка, в центре которой находится озеро Арангатуй. От Баргузинского залива это озеро отделено обширным моховым болотом, а с Чивыркуйским заливом озеро Арангатуй связано широкой протокой. Вдоль песчаных дюн Баргузинского залива тянется единственная дорога, соединяющая полуостров с коренным берегом. Проходя вдоль болот, дальше дорога поднимается в горы и выходит на берег Чивыркуйского залива около мыса Монахов.

Оба залива очень богаты рыбой. Недалеко от устья реки Баргузин небольшие рыбины сами запрыгивают в лодку, когда она пересекает ход рыбьей стаи. На Байкале у рыбаков существуют два понятия: «рыба» и «сор». Под «рыбой» понимаются омуль, а также черный и белый хариусы. Под «сором» подразумеваются все остальные породы рыбы, независимо от размера.

Пароход «Комсомолец» останавливается на рейде села Усть-Баргузин. Здесь в озеро Байкал впадает крупная река восточного берега Баргузин. Так же как и Селенга, она судоходна на несколько сотен километров вверх по течению.

Маленький ледокольный катер РБТ, ведя под бортом небольшую баржу-площадку, подходит к борту парохода. Экипаж швартует баржу к борту парохода и высаживает на нее приехавших пассажиров. Среди пассажиров на баржу высаживается последняя туристская группа с байдарками, и на палубе парохода больше не остается ни одной палатки.

Дав длинный гудок, пароход прощается с Усть-Баргузином и с пассажирами, стоящими на барже. Он разворачивается на обратный курс. Солнце уже садится. На открытом воздухе свежеет, и пассажиры спускаются внутрь корпуса. Пароход снова зажигает ходовые огни.

Катер РБТ уводит баржу с высадившимися пассажирами к береговому причалу, который расположен в устье реки Баргузин, рядом с переправой. Переправа предназначена для доставки автомашин на дорогу, которая ведет из села на полуостров Святой Нос и через него к поселкам на берегу Чивыркуйского залива. Переправа представляет собой такую же баржу, которую подводили к борту «Комсомольца». Буксирует баржу через реку маленький понтонный катер. Он таскает за собой длинный трос, к которому привязана баржа, отводя ее от причала одного берега и подтягивая к причалу на другом берегу реки.

Пароход «Комсомолец» возвращается по своему же пути на середину озера Байкал. В эту ночь остановок не будет. Пароход должен выйти в центральную часть озера западнее Ушканьих островов. Он будет идти этим курсом всю ночь, и уже утром, на рассвете по правому борту откроется архипелаг из небольших скал посередине озера.

Ушканьи острова являются нерпичьей «столицей» Байкала. На них расположено самое большое лежбище нерп – черных байкальских тюленей, нигде больше не встречающихся. Они греются на солнце, плавают в воде, охотятся за рыбой.

Нерпы очень любопытны. Завидев на воде незнакомый предмет, они поплывут под водой к нему. Время от времени выныривая из воды и показывая свою голову, напоминающую черный мяч, они будут приближаться к предмету с разных сторон, до тех пор, пока не окажутся вблизи него. Встав в воде домиком, не отрывая от предмета своих черных, абсолютно круглых, блестящих глаз, нерпа удовлетворит свое любопытство и исчезнет в толще воды.

Пройдя Ушканьи острова, пароход «Комсомолец» прокладывает курс поближе к восточному берегу озера. Теперь по его правому борту открывается вид на Чивыркуйский залив.

Со стороны Святого Носа вход в залив образует мыс Верхнее Изголовье. Вдоль уреза воды по всему полуострову отсюда и до Нижнего Изголовья тянется древняя морена из измельченных и обкатанных кусков гранитных скал, превратившихся в круглую, размером с пудовую гирю, гальку. Временами залежи этой гальки перемежаются скальными стенами, возносящимися на несколько десятков метров над уровнем воды.

А со стороны Чивыркуйского залива берега полуострова представляют собой перемежающиеся скалами песчаные пляжи. Из всех заливов Байкала этот залив – самый живописный. Своей лесистостью, изрезанностью береговой линии, Чивыркуйский залив резко контрастирует с другими берегами озера и больше всего напоминает берега озер, где-нибудь в Карелии. Как везде на Байкале, здесь свой микроклимат с уникальными метеоусловиями. И в Чивыркуйском заливе существенно меньше волнения, чем в других местах озера.

Недалеко от входа, внутри залива со стороны Святого Носа, лежит бухта Змеиная. Это название появилось не просто так. На берегу бухты, недалеко от воды находится сероводородный источник с горячей водой. Частенько змеи — гадюки приползают на этот источник поправить свое здоровье. Их много на берегах бухты. Отсюда и название.

Источник представляет собой деревянный сруб, опущенный на тело скалы и заполненный горячей водой. На дне источника – лавочка, на которой нужно сидеть во время процедуры. Прежде чем забраться в источник, необходимо поплавать в заливе минут пять – десять. И хотя вода в заливе не такая, как в самом Байкале, но через десять минут зуб на зуб уже не попадает. После этого нужно опуститься в источник.

В первое мгновение кажется, что попал в кипяток. Но через некоторое время блаженная истома растекается по всему телу. Сидя на лавочке в пахучей воде, погрузившись по шею, наслаждаешься жизнью. Спустя пятнадцать – двадцать минут нужно выбраться из источника, вытереться насухо и тепло одеться. После процедуры абсолютно расслаблен, а по ощущениям, кажется, что помолодел лет на десять.

Не все знают, что в срубе живут два ужа – Мишка и Машка. Их опекает сотрудник института, изучающего Байкал, который расположен в Листвянке. Их экспедиция стоит здесь же, в Змеиной бухте. Взяв у зрителей немного сгущенного молока в крышке от банки, укротитель свистит определенным образом и ставит крышку около сруба на землю. Тут же две головы с желтыми пятнами на длинных шеях появляются из сруба. Оказывается, ужи очень любят сгущенное молоко. Аплодисменты, занавес!

Чивыркуйский залив носит свое название по имени реки Большой Чивыркуй, впадающей в него со стороны Баргузинского хребта. Перед тем как влиться в Байкал, река несколько километров протекает среди моховых болот. Вода после горного участка, здесь летом нагревается от солнца так, что местами напоминает теплую ванну. Стаи крупного хариуса ходят от берега к берегу, стоят на тиховодье.

Недалеко от устья реки за песчаными дюнами, поросшими кедровым стлаником видны домики поселка Чивыркуй. В середине дня летом поселок почти безлюден. Часть населения поселка промышляет рыбу у входа в залив на небольших катерах АРБ (Астраханский рыболовный бот). При возможности меняют у приезжих рыбу (омуля, хариуса) на вино (неразведенный спирт). Деньги им не нужны, потому что все равно покупать нечего и негде. Ближайший магазин находится в поселке Курбулик на другом берегу залива, но летом там сухой закон. А совершенная сделка обеспечивает обеим ее сторонам вкусный и приятный во всех отношениях обед.

Но если ты придешь в поселок из тайги, голодный и усталый, тебя угостят вяленым омулем и квашеной черемшой. А когда ты отдаришься банкой сгущенки, тебе скажут: «Мы не просили. Ты гость – а гостя нужно принять, как положено».

Чивыркуйский залив остается за кормой. К воде подступили горы Баргузинского хребта. Они опускаются прямо в воду, по нескольку километров кряду образуя высокие скальные стены. В отличие от западного берега озера горы Баргузинского хребта поросли густой тайгой, которая в распадках и долинах подходит прямо к воде.

Временами горы прорезают узкие долины небольших речек. Прыгая с камня на камень, они несут в Байкал кристально чистую мягкую вкусную воду, которую можно пить прямо из реки. В этих речках оседло живет мелкий хариус, который хорошо ловится на натуральную муху.

Пароход «Комсомолец» приближается к своей последней остановке у восточного берега озера Байкал — поселку Давше. Здесь расположена центральная усадьба Баргузинского заповедника, поэтому пассажиров в Давше выходит мало. Здесь есть даже аэродром, поэтому по служебным надобностям местные жители чаще летают. Высадив двоих пассажиров с каким-то грузом, «Комсомолец» взял курс на север-северо-запад — на Северобайкальск.

После Давши в ресторане-столовой накрыли обед. Пассажиров набралось всего на одну смену. В этот раз они не торопились и чинно пообедали. Официантам и камбузному персоналу работы было совсем немного. Уже ощущается конец рейса. От Давши до Северобайкальска порядка девяти ходовых часов, а до Нижнеангарска – не более одиннадцати.

Пароход идет прямо посередине озера. Горы на обоих берегах далеко. Они растворяются в солнечном мареве, отдельные их детали на таком расстоянии почти не читаются. Поэтому временами кажется, что пароход почти не движется. Но мало-помалу западный берег приближается. Горы здесь выглядят еще более суровыми, чем в южной части озера.

На борту парохода осталось немного пассажиров. Возможно, это потому что в районе Северобайкальска полным ходом идет строительство Байкало-Амурской магистрали. Все, кому нужно на строительство, приезжают сюда по-другому. Есть аэропорт, куда летают самолеты. Наверное, скоро пойдут первые поезда. Да и «Комета» отобрала на себя большую часть «делового пассажира». Уже возник на берегу озера большой современный город, который только немного меньше, чем Улан-Удэ. В Северобайкальске к борту «Комсомольца» так же, как в Усть-Баргузине, подходит буксир с баржей, на которую высаживаются прибывшие пассажиры.

Две последних остановки — город Северобайкальск и поселок Нижнеангарск разделяет всего двадцать километров, которые пароход проходит за час с небольшим. Древний острог на берегу озера, основанный в семнадцатом веке, давно превратился в рабочий поселок, который сейчас полностью погружен в дела железнодорожного строительства. Здесь, в Нижнеангарске на борт парохода поднимаются пассажиры до Давши, похожие по внешнему виду на ученых – биологов.

Конец одного рейса и начало нового рейса — время на флоте всегда хлопотное. Экипаж приводит в порядок помещения парохода, драит палубу. Оправляет брезенты на мотоботах и наводит флотский порядок в других местах судна. Пароход «Комсомолец» дает продолжительный гудок, разворачивается и, не торопясь, снова уходит в байкальские дали.

Кораблям, как и людям, не дано знать своей судьбы. Эта навигация была для парохода «Комсомолец» последней. Умер фронтовик, руководивший Великой страной, и закончилось время, которое одни позже назвали «застоем», а другие «золотым веком».

Пришли иные времена. Американский ледокол «Ангара» подняли, отреставрировали и сделали в нем музей. А советский пароход «Комсомолец» в результате череды странных и подозрительных манипуляций превратился в ржавый кусок железа, лежащий у берега в заливе Култук.

Но пароход «Комсомолец» оставил свой след в сердцах, душах, а, возможно, и в судьбах тех тысяч и тысяч людей, кому довелось ступить на его теплую гостеприимную палубу, подрагивающую от работы паровой машины, посчастливилось услышать шум отбрасываемой его корпусом чистой байкальской воды. О нем пишут газетные статьи и блоги, публикуют на различных ресурсах в сети Интернет его старые фотографии. И, как знать, возможно, когда-нибудь напишут о нем рассказ или маленькую повесть?